Паутина удачи - Страница 104

104

– Не знаю, – задумчиво изучил собственную руку Рони. – Я морозоустойчивый. У меня даже теплой стеганки нет, обычно всю зиму в этой вот куртке бегаю. Саня, дуй в мясной ряд. Я закуплю пряности, сладкое – и к тебе, а ты пока думай, что бы подарить Рене, я ведь получаюсь в ее глазах совсем беспросветным злодеем.

Час спустя одолженная у Фредди для доставки покупок «Тачка Ф» была загружена пакетами и мешками так основательно, что их пришлось увязывать веревками. Рони завел машину и покосился на кузена, кутающегося в старую овчину. С обочины мальчику молча сочувствовали прохожие: в эдакий холод только сумасшедший Юрка может ездить, не подняв мягкий верх кузова, перепутав зиму с летом… Простудит ребенка. Со свету сживет! Саня на горожан не оглядывался. Что он, неженка? Да и глупо каждому объяснять, что крыша у «Тачки Ф» попорчена, а кожа для ремонта хоть и заказана, но еще не доставлена.

– Ближе к стеклу садись, – посоветовал Рони. – Не так задувает. Ну надумал? А то я совсем в растерянности.

– Деньги у тебя имеются?

– Да.

– Много?

– Смотря для чего.

– Поехали к вокзалу, в новое ателье Ушковой. Ренка третьего дня забегала туда про какую-то франконку поговорить. Это она Фредди так сказала, а на самом деле вела себя как обычная девчонка, перемерила все перчатки из новой коллекции. Длинные, с отделкой из стриженого меха и со шнуровкой. Самые дешевые восемь рублей стоят, а про дорогие ты и не спрашивай, не цена – сплошной ужас!

Рони кивнул. «Тачка Ф», жестко прыгая и охая, покатилась к вокзалу. Она клацала по ледяному глянцу мостовой заточенными на конус короткими шляпками шурупов, ввернутых в задубевшие зимние шины из сплошного каучука. Лед с хрустом ломался, вылетал веером брызг из-под колес, стучал по стенам домов. Острые шипы высекали искры из камня. Извозчики ругались, грозили вслед смотанными кнутами, но коней придерживали и, чего уж там, завидовали тайком. Ход у машины быстрый, управляется она куда точнее любых конных санок. Тормоза у «Тачки Ф» на все четыре колеса, а не на задние, как у дешевых машин из Нового Света, партию которых ввезли в Ликру по осени. Пробовали продавать изрядно устаревшую модель небогатым горожанам, но жители Ликры не оценили заморское чудо: слишком уж медлительна, да и ломается подозрительно часто. То ли дело Юркино изобретение! «Тачка Ф» легка, поворотлива и льда не боится. Носится, невзирая на погоду. А могучие и тяжелые «хорьги» уже третью неделю стоят без движения. Устаревшие сплошные шины никто к зиме не догадался запасти, тем более не додумался ввернуть в них сточенные до острых шипов шурупы, да еще и проклеить по резьбе. В прежние годы зима для посольств была временем экипажей и саней, привычка брала свое. Но теперь иначе: у Фредди на складе имеется все необходимое. Но новый управляющий Николай Горлов – человек вредный. Он не изволит делать скидок никому, кроме врачей… А цены теперь сезонные, то есть чудовищно высокие. Вся столица обсуждает «победу в войне с арьянцами»: вчера вечером Макар отвез им в посольство двенадцать колес. По мнению города, сделка окупила ремонт отопления в особняке фон Гессов. На самом деле пользы было гораздо больше: вернулись на книжные полки, на свои исконные места, два десятка ценных старых изданий, распроданных Фредди за копейки одиннадцать лет назад, когда деньги совсем кончились.

– Утром франконцы приезжали к Карлу, – крикнул Рони, разгоняя «Тачку Ф» на длинном прямом участке пустой улицы. – Тоже закупают шины. Обозвали нас подлыми монополистами, пригрозили судом, пообещали отвезти во дворец Диваны ноту протеста, как только их автомобиль сможет двигаться.

– А на карете поехать жаловаться что, нельзя? – не понял тонкости ситуации Саня.

– И признать себя отсталой страной? – рассмеялся кузен, тормозя, переключая передачу и лихо, с заносом и набором хода заруливая в узкий переулок. – Нет, тут особый случай. Мы все верно рассчитали. Купят – и жаловаться не смогут, мы ведь не деньгами с них хотим получить. Требуем вернуть мебель, которую они подло присвоили одиннадцать лет назад. Из залога обманом выкупили, представляешь?

– Зачем?

– Искали записи, из-за которых начались все наши неприятности, – ответил Рони, тормозя перед въездом на людную площадь. – Как будто я и правда головой повредился настолько, что мог так нелепо их спрятать. Всю обивку попортили.

«Тачка Ф» замерла возле ателье и затихла. Рони выпрыгнул на утоптанный наст, хлопнул дверцей и пошел к входу, ничуть не заботясь о сохранности высокой горы пакетов. Саня двинулся следом:

– А ну как уворуют наши покупки?

– Пусть попробуют, – заинтересовался идеей Рони. – Догоню – воспитаю. Не догоню… значит, сегодня им темная удача привалила, временно. Показывай перчатки.

Колокольчик у входа негромко тенькнул, отметив появление посетителей. Две девушки приветливо улыбнулись гостям. Одна сидела возле витрины и вышивала бисером кошель. Вторая устроилась близ столика для демонстрации дамских мелочей – тех же перчаток. Она вскочила, убежала в глубь ателье и тотчас вернулась с заварником. Разлила в три чашечки горячий чай и выставила блюдце с маковыми крендельками.

– Надо же, фон Гессы пожаловали-с, – отметила она. – Анна так надеялась, что сударыня Береника еще заглянет. Я сейчас позову ее, уж погодите чуток. Присаживайтесь.

Рони благодарно кивнул и сел. Саня с важным видом прошелся вдоль полок с сумочками и перчатками. Выбрал по памяти три пары, над которыми Рена вздыхала особенно долго, принес и выложил на столик перед братом. Тот взялся рассматривать тонкую кожу, явно слегка стесняясь своих слишком красных и грубых рук, испачканных в смазке. Простучали каблучки, и в зал вбежала Ушкова-младшая.

104