Паутина удачи - Страница 149

149

А таких странных правил состязания тем более еще никто не вводил. В экипаже два человека, шофер и механик. Один из них может быть магом – уже немыслимо! Сверх того, во время гонки разрешается то, что строго запрещено всеми иными регламентами: применение магии для улучшения работы двигателя и тормозов, для обеспечения сцепления шин. Оговаривается лишь уровень мага: дипломированный стихийщик не ниже «магистра» и не выше «доктора» в понятной всем странам классификации Дорфуртского университета. Любые пси-воздействия недопустимы под страхом снятия с гонки и судебного разбирательства, возбраняется и стихийное влияние на объекты помимо своего собственного автомобиля. Машина, кстати, подробно описана в правилах: мощность, масса, предельные размеры: и так далее. Количество экипажей сразу ограничили двумя десятками. Сперва иноземцы смеялись, мол, да кому нужна нелепая гонка, о ней и узнали-то недавно, истории нет, репутации нет. Опять же зима, дикая страна и мало времени на подготовку. Правда, приз хорош, солидные арьянские производители уже усердно что-то дорабатывают за закрытыми дверями опытных мастерских… Так их всего-то пять фирм, подумаешь!

А потом как-то внезапно выяснилось, что заявок подано существенно больше чем два десятка и что никого уже не зовут. «Как же так, а мы?» – возмутились опаздывающие, еще вчера полагавшие гонку неудачной шуткой. Началась столь любимая Потапычем давка с криками про билеты и жульничество, обычная для вокзала весной, когда оживает южное направление и соскучившиеся по солнцу северяне рвутся к морю. Вот только на сей раз в приемной душили друг друга презрением и сжигали взглядами не просто пассажиры, а высокие посольские чины и холеные иноземные представители. Чем больше становилось шума и подозрений, тем длиннее выстраивалась очередь из желающих участвовать. Потапыч снова использовал свой опыт железнодорожника, предложил предъявить «билеты», то есть готовые, соответствующие правилам автомобили. И их экипажи. Выкатил второй приз – серебряную копию самобеглой коляски. Обнародовал для крикливых, но несостоятельных упрощенные правила «любительского класса». Его жена тем временем творила свои маленькие женские глупости: утвердила план застройки трибун и шатров, а затем немедленно скупила все билеты в два лучших шатра и распространила приглашения по своему усмотрению. Давка и крики о мошенничестве теперь звучали с двух сторон: и от жаждущих участвовать в гонке, и от тех, кто желал наблюдать ее с лучших мест.

События, приведшие к появлению в семье Потапыча сразу двух достаточно взрослых детей, произошли за два дня до гонки, когда ничто уже не могло ее отменить или перенести сроки. Разве что правительница Дивана. Ходили слухи, что она может посетить старт, но накануне выяснилось: из дворца прекрасно видна весьма эффектная петля на той части маршрута, которая проложена по городским улицам. То есть причин покидать безопасный и теплый крытый балкон нет. Баронесса Елена фон Гесс горячо одобрила решение Диваны, хотя ее мнением дворцовые распорядители протокола, само собой, не интересовались. Ну и что? В любом случае сама Ленка осталась дома. Маленькая Надежда до сих пор бредила, не приходя в сознание, возле нее сидели Екатерина Федоровна и врач. Крохе Леопольде неполных три дня от роду, без мамы ей нельзя, какие уж тут гонки. Ленка еще добавила, затемно провожая всю семью на старт, что без угрозы визита Вдовы спокойнее. Кто знает, как непредсказуемая в своем настроении правительница относится к Карлу, некогда проклятому ею и выжившему вопреки всему? Пока не замечает или делает вид, что не замечает, – и это, скорее всего, лучший вариант.

Без Ленки распоряжаться порядком в шатрах стала Фредди, в одиночку. И сделала все по исходному плану: один шатер женский, второй – мужской. Потапыч уже расписал встречи с нужными и важными людьми от зари и до заката: оборудование для завода по ходу гонок намерен прикупить у арьянцев, переманить инженеров. А еще поискать наставников в новый колледж, обсудить свои железнодорожные дела с коллегами из сопредельных стран, представить полезным людям очередного временно любимого племянника, нуждающегося в теплом местечке, – и так далее. Детям не пришлось слушать ни женские сплетни, ни важные мужские разговоры. Саню, Олега и Ромку их новый друг Хромов провел прямиком в лучший и главный шатер, так он сразу объяснил. Пристроил к делу, даже с оплатой. Саня получил нагрудный знак службы магического сопровождения гонок, а Ромка с Олегом – знаки структуры информационного сопровождения.

– Что и как, вам объяснят, – скороговоркой бросил Хромов на бегу. – Мне пора, не скучайте и не подводите своего дядю Сёму, я за вас ручался.

– Мировецкий будет у нас дядя, – со знанием дела отметил Ромка, уже усвоивший удобное определение друга, – если твоя сестра Ренка не прощелкает клювом свой шанс.

– Какой шанс? – не разобрал намека Саня, восторженно изучающий шатер.

– Подрастешь – поймешь, – снисходительно пообещал Ромка, озираясь.

Посмотреть и правда было на что. Маги настраивали зеркала, двойники которых стояли в разных местах вдоль трассы. Студенты Юнца, каллиграфы-копиисты, составляли первые отчеты: стартовая нумерация экипажей, краткие биографии гонщиков, официальные заявления команд и так далее. Заполняли ровным, великолепно красивым почерком страницу, используя заклинания и особые чернила, укладывали листок нижним в аккуратную стопку и пристраивали сверху «капельницу», в несколько минут создающую на пустых страницах точные повторения текста. Ромка освоился и стал шумно восхищаться, забыв начатый разговор. Саня молчал и долго обижался, минуты две. Потом решил не портить день и заговорил.

149