Паутина удачи - Страница 148

К оглавлению

148

Ромка вздохнул, покосился на меня, на Семена:

– Как Надюха очнется, пойду извиняться. Я крепко ругал ее в темноте. Плохими словами, совсем даже неприличными. Только я не по злобе, от страха… А то темно, да еще и тихо. Жуть пробирает.

Я посмотрела на Ромку с уважением. Подумала, как же повезло этой Надюхе встретить его. Я не очень верю, что девочка настоящая птица, однако же ей хватило удачи для выживания. Моей удачи и Ромкиной…

В дверях появилась Фредди, важная, гордая, со старой, наверняка Юркиной, детской курточкой в руках. Одежда «мировецкая», я не усомнилась ни на миг. У Сани и то глаза загорелись: нашивки из грубой кожи на локтях, дюжина оттопыренных объемистых карманов на пуговицах, пояс с пряжкой. Ромка выбрался из кресла и пошел изучать обновку.

Фредди недавно обзавелась целым гардеробом платьев от Ушковой и других модных портних. Месяц назад Потапыч получил ее окончательное «да», при батюшке и свидетелях. С тех пор невыносимо балует жену, так он сам с гордостью определяет свое поведение. Хорошая получилась пара. Большой Мих при Фредди даже говорит тише, чем обычно. Уважает покой своей берлоги, признает, что жена у него умная и деловитая. Завод строит, с подрядчиками ругается и деньги считает ловко – это Мих умеет ценить. Еще больше, как мне кажется, он радуется иному. Характер у Фредди есть, невозможно довести такую жену до тихого отчаяния и молчаливой покорности. А ведь он и сам не рад, но довел же первую, плакал во хмелю после свадьбы, признался, большим грехом своим назвал ее несчастную и слишком короткую жизнь…

– Ромка, как тебе вещь? – Фредди встряхнула куртку. – Старая, вот тут два раза зашита. Можешь хоть по потолку в ней ползать, гвоздями карманы набивать и падать в грязь. Только потом, чур, отчищать и отстирывать. Надевай. Пошли, и Саню в гости пригласи. Новоселье у тебя, комната готова.

Они ушли, напрочь забыв о нас с Хромовым. Только Фредди напоследок подмигнула мне, улыбнулась и посоветовала к обеду выбираться из-под одеяла. Когда дверь за ней закрылась, я недоуменно оглянулась на Сёму:

– Погоди-ка… А как это цыгане кочуют? У нас же из удела в удел перебраться нельзя без подорожной грамоты, билета или мага-проводника. Удача станет темной.

– Ты всю жизнь на рельсах прожила, – отмахнулся Семен. – Должна была бы сама догадаться. Чтобы принадлежать к одному определенному уделу, надо в нем жить. Кочевые люди принадлежат к табору, к вагону. У цыган обычно в таборе имеется дорожница. Но даже для них с одной стороны от обочины удача темна, а с другой – светла. Определяют это быстро, привыкают беречься. К тому же не все барьеры одинаково прочны. На севере самые слабые. Я видел в ведомстве Корша карту, изъятую у магической полиции. Там цветом обозначено, где барьеры особенно низкие. Вокруг столицы удача практически свободна…

Он говорил еще что-то, рассказывал, как передал свои записи Евсею Оттовичу и как тот его ругал. А я думала. На севере выжила птица, сброшенная в болото, это была я. В столице самые слабые барьеры заклинаний. И теперь убить удачу пытались именно здесь. Юнц еще давно, в первую встречу, утверждал, что птиц приносят в жертву ради разделения удачи и тем помогают магам дворца и самой правительнице сохранять власть… Однако Дивана уничтожила дрезину, а не нас! Значит, снова, как много раз прежде, мои предположения по поводу правительницы – просто домыслы, далекие от правды. А кто может знать эту самую правду? Старушка из библиотеки… и Фредди-старший. Он жил в те времена, когда Леся стала Диваной. Вот только как допросить привидение? Такое даже Коршу не под силу!

Глава 13
Большие гонки

Удача подобна мушке моего мушкетона. Стоит о ней задуматься и поискать взглядом, как упущенная из виду дичь окажется в полнейшей безопасности. Ибо целятся судьба и привычка, а удача просто сидит на стволе мухой, как приклеенная. Такая ее повадка не раз позволяла мне охотиться успешно и без мушкетона. Уж мух-то на свете в достатке повсюду, поверьте опыту бывалого путешественника. Сажайте хоть на палку и палите в дичь смело!

Высший маг Карл Фридрих фон Гесс,
самый правдивый человек на свете

Утром второго марта солнце выглянуло рыжее, весеннее. На праздничной льняной скатерти неба – маги расстарались – не было ни единой крошки облаков, только ровные, типичные для безветрия узоры-столбики вертикальных дымков. Старт первой в истории Ликры зимней автомобильной гонки не смогли отменить никакие неприятности. Трибуны и шатры, выстроенные за три дня, не имели ни единого пустого места. Крепкая ограда и частая двойная цепочка полиции ограничивали любопытство простого люда, не удостоенного приглашения на лучшие места и волнующегося на поле у станции Златолесье веселой и говорливой толпой. Уже до рассвета развернулись лавки. Румяные поварихи зазывали пробовать блины, сбитень и пирожки. Предлагали греться чаем и более редкими и дорогими в Ликре кофе и глинтвейном.

За оградой, на синевато-прозрачном возвышении, набранном из плит льда на таких же опорах, сияли праздничным глянцем два десятка автомобилей. Потапыч приглашал с размахом. Не случайных людей – так решили сразу. Призом выставили весьма крупную золотую модель самой первой самобеглой коляски. Делали драгоценную вещицу на заводе в Ликре, но под наблюдением инженеров из Арьи: все же первый автомобиль двадцать восемь лет назад изготовили они. Арьянские инженеры привезли чертежи и проследили, чтобы золотая игрушка точно соответствовала оригиналу в пропорциях. И, само собой, пожелали заполучить эту копию, выставив на гонки свой новый автомобиль.

148