Паутина удачи - Страница 163

163

Много «если», которые чудом сложились в тоненькую, волосяную ниточку удачи, и поныне удерживающую Ликру на краю пропасти. Теперь я знаю. Фредди мне все рассказал подробно в тот вечер, когда мы отпраздновали победу Рони в зимней гонке. Ночь была темная, последняя большая метель – месть природы за вмешательство магов в погоду во время гонки – ныла на одной ноте и скреблась в стекло спальни. После бурного короткого веселья тишина и темнота заполнили наш спящий дом, и только мы с Фредди сидели при магической свечке до рассвета.

Последняя императрица Ликры, Александра Михайловна, прожила во дворце немало сложных и безрадостных лет. Она избавилась от пси-влияния и переросла наивность деревенской простушки, спасшей принца от большой беды и по-детски устремившейся в столицу, навстречу сиянию почудившегося ей счастья. Она хотела стать настоящей птицей, но маги желали совершенно иного. Не только маги. Общество бурлило и требовало перемен, зрели настроения поистине революционные. Родовая знать, апатичная и надменная, сдавала позиции, влияние через деньги и связи переходило к иным людям. Предприимчивым, изворотливым, гибким, готовым ради большого успеха слегка замарать руки. А ради очень большого – и не слегка…

Император Василий, которому полагалось бы все это видеть и пресекать, бездействовал. Он считал себя победителем уже потому, что обрел власть в обход брата и, по сути, против воли отца. Как победитель он позволял себе наслаждаться дарами власти, увы выбирая убогие развлечения в сомнительном кругу случайных друзей. Советников он тоже сменил. И узнал от новых, что удачей можно управлять. Полновластно! А при большой удаче несложно и смерть обмануть, отсрочить – такова извечная мечта стареющих правителей… Маги и их единомышленники, выстраивая гибельный для Александры Михайловны план, жадному до власти императору «забыли» сообщить всего одну подробность. Управлять чистой удачей, которую собирались выделить из способностей и самой жизни птицы, могут лишь маги. Очень хорошо обученные, талантливые маги – и то немалой, заранее сработавшейся группой…

– Маги сознательно создавали вокруг фигуры императрицы целое облако слухов, – вздыхал Фредди. – Вынуждали верить в нее как в святую. Или проклинать, полагая виновницей всех бед. Над настроением толпы работали опытные пси. Волны эмоций, оказывающих немалое влияние на удачу, стягивали вокруг дворца гудящий кокон. Смертельная ненависть – с одной стороны, а с другой – обожание, близкое к обожествлению… Гигантские качели, амплитуда которых все росла.

– Зачем?

– Это называется эффектом линзы, – буркнул Фредди. – Мой отец осознал и рассмотрел линзу даже из Арьи, потому-то он и помчался сюда, бросив все. Человеческая личность в фокусе линзы сгорает, а удача преломляется и разлагается на тона. Что бы ни делала императрица, мнения о себе она не могла изменить. Это мнение создавали и корректировали в окружении Василия. Ее постепенно сводили с ума, а удачу поляризовали, выделяя две ее крайности – тьму беспросветности и сияние чистого света. Первым собирались управлять, а второе – рассеять, исключая возможность дальнейшего использования. Даже самой птицей, в целях защиты.

– Карл Фридрих добился встречи с ней?

– Да, – сухо кивнул Фредди. – Сказал, что видит лишь один выход из сложившегося положения. Что ей следует немедленно покинуть страну. Она отказалась. Пусть и наполненная чужой и мертвой силой, но все же она видела течение удачи, впитав настроения толпы. Ждала большую войну внутри страны, даже высокую вероятность полного распада Ликры… Много крови. Ужасающе много.

– Значит, выхода уже не было?

– Удача – единственный путь к спасению именно из безвыходных ситуаций, – подмигнул Фредди. – Они решили рискнуть. Собственно, эта тихоня Леся впервые в жизни именно решила, а не пошла на поводу у обстоятельств. Это было страшное решение. Для нее лично – в первую очередь. Предполагалось, что я поймаю ее в падении, но вышло не по плану. Отец умер, а я ни разу не бывал во дворце. Заподозрив наличие нашего уговора, маги охраны дворца меня туда не пускали. Остался лишь запасной вариант, дневник отца и тот, другой человек, который не был магом и не мог сделать важного. Однако же он честно исполнил то, что было ему посильно.

– Марк Юнц рассказывал мне историю последнего дня императрицы, это совершенно иначе показывает ее характер и вообще…

– А я не делюсь воспоминаниями с этим арьянцем, – нахмурился Фредди. – Он прекрасный человек – настолько, что по наивности полагает хорошими и своих друзей. Между тем фон Нардлих хорош лишь для Арьи. Профессор Этьен ле Миль отлично видит пользу для родной Франконии и личную выгоду, хоть и живет у нас в стране. Даже духовник Марка – гнусный лжец, принадлежащий к тайному обществу монахов-черноколпачников. А цыган Макар и того страшнее, он душу заложил за три рубля, да-а, еще в детстве…

Я рассмеялась, слушая деловитые, доверительные и вполне неискренние сетования призрака. Он любит изображать подозрительность, достигающую маниакального размаха. И обожает напускать туман, в котором его осведомленность в тайных делах смотрится выигрышно. Сколько правды в сказанном, мне никогда не узнать… Да и надо ли?

Фредди отмахнулся от смешков и лукаво блеснул глубокими и даже на вид безмерно честными прозрачно-серыми глазами – сегодня он выбрал этот цвет, хотя обычно предпочитает зеленовато-карие. Поправил свечку, и пламя поменяло оттенок на более теплый.

– Все почти правильно, кроме деталей. Так и хотели пси, подменившие правду о том дне вымыслом. Императрицу лишили дара речи, она не могла позвать доверенного человека или иначе повлиять на происходящее. Ее вывели на стену над внутренним двором. Василий объявил, что начинает войну с Аттикой, в связи с чем, согласно закону, птица должна выбрать себе мага-хранителя в обязательном порядке. Так что упала она вниз не одна. И к трещине потянулась, и тьму ее впитала, и этой тьмой сполна одарила первого дворцового мага, сломавшего вовсе не крылья, а шею… Не ему одному досталось, там на всех хватило.

163