Паутина удачи - Страница 83

– Евсей, у меня нет выбора, – усмехнулся Потапыч. – Яша, расписание на тебе. Не совладаешь – шею намну и сошлю на болота.

– Яшенька, оттуда сразу ко мне, – ласково посоветовал начальник тайной полиции. – Как я понимаю, мы наблюдаем начало нового времени, когда активная загробная жизнь уже не выглядит странностью. Особенно в семье фон Гессов, где весело безумствует Фредди-старший.

Потапыч раскатисто расхохотался, сунул руки в рукава пальто, заботливо поданного Яшей, и пошел из кабинета, не заботясь более о жизни любимого вокзала. А чего бы он стоил, если бы не мог оставить дело на толковых помощников? Лично разгребают завалы исключительно бездари, лишенные умения подыскивать людей, гораздо более ценного и важного навыка, чем любая магия. Так рассуждал на ходу Потапыч.

Прямым подтверждением его правоты в отношении неспособности магии заменить обычный ум были события, развернувшиеся в последние сутки на огороженной решеткой территории магического депо.

Проклятие, выглядевшее для обычного взгляда как шрам, расставалось со своей жертвой неохотно. Король ощущал невыносимую, сжигающую сознание боль. Каждую частицу его тела рвали надвое. Он сросся с корнями чудовищного черного сорняка и теперь, обретая свободу, чувствовал себя смертельно усталым, разбитым тяжким недугом и даже, пожалуй, старым. Еще он осознавал, что затраты сил для Береники непомерны, ей приходится ничуть не проще. Когда шрам полностью отделился от тела и был отторгнут сознанием, когда он свернулся в черную, еще живую улитку и стал падать вниз, на насыпь, Король испытал отчаяние, а не облегчение: его Рена тоже падала. Это было там, по другую сторону ограды, куда трудно успеть пробраться и оказать хоть малейшую помощь.

– О мудрейший из дураков нашей семьи, – ехидно отозвался на стон отчаяния смутно знакомый голос из-за дощатой стены, – ты сам выберешься или нужна помощь?

Память, свернувшаяся в уголке сознания, неприметном для самого Короля, сладко и крепко проспавшая там двенадцать лет, расправилась, как взведенная тугая пружина. Мгновенно, с новой болью… и ликованием.

– Выберусь, – тихо шепнул бывший Король. – Ты о ней позаботишься?

– Само собой. Уже год этим занимаюсь, – отозвался тот же голос. – Карл, изволь исчезнуть без глупостей с побегами и погонями. Хватит нам обоим прошлого раза.

– Но выброс магии удачи на путях?..

– У нас операция тайной полиции по выявлению иностранных шпионов, – назидательно пояснил незримый собеседник.

– Понял. Удачи, Рони.

– Желаешь или даруешь? – хмыкнули за стеной.

– Желаю. – Карл уткнулся лбом в шершавую, плохо проструганную доску. – Даровать я когда-то умел, но такое вмиг не восстановишь. Иди, пора тебе. Ленка моя где, не знаешь?

– Дома, вместе с Фредди.

Карл ощутил теплую, спокойную радость. Лучше и не бывает. Его рыжая жена, самое ценное сокровище двух жизней, Карла и Короля, жива, в безопасности, дома. В небольшом особняке самого тихого и зеленого пригорода столицы. Карл прикрыл глаза, твердо зная: время есть и пока надо дать себе отдых. Проснувшаяся память нуждается в некоторых поблажках, иначе отомстит. Как минимум обеспечит головную боль, не снимаемую никакими заклинаниями. Или, хуже того, сформирует своеобразное раздвоение личности. И будет он разговаривать сам с собой – Карл с Королем…

Под плотно сжатыми веками, в полумраке, облаками плыли картины, высвеченные прожектором памяти. Старый парк, знакомый с детства. Ухоженный, с узкими извилистыми дорожками, некоторые он сам прокладывал, еще мальчишкой. Пытался помогать себе магией, на что мама ворчала и обзывала ленивым негодником.

Главный зал особняка, бледно-розовый с серо-серебряными фресками. Мама ценила ранний франконский стиль, лишенный кричащей роскоши, но весьма элегантный. Потом случилась та ужасная история с Мишель, мама уехала, и он остался в доме старшим. Он вел дела и учился, рассчитывал со временем защититься и получить звание магистра магии. А вместе с этим – должность декана нового отделения колледжа, инженерно-технического. Юнц ведь уже понимал, что станет ректором, готовил себе людей… Но судьба распорядилась иначе.

– Зато я нашел Ленку, – хохотнул едва слышно Карл. – Между прочим, во всей столице нет ни одной девицы, даже условно годящейся на роль жены барона Карла фон Гесса. Мне ли не знать! Я проводил тщательный отбор претенденток.

Он рассмеялся снова, открыл глаза и стал искать выход из нынешнего своего положения. Выход тихий, мирный и легальный. Один из подсаженных в вагон вчера утром уголовничков завозился, застонал – и снова смолк. Карл презрительно дрогнул бровью: и кто их сюда догадался впихнуть, бедолаг? Жалкие любители, пусть и вооруженные ножами и заточками. Даже неловко. Все же сам он – профессионал. В семье всегда уделяли внимание воспитанию детей, а поскольку тихих мальчиков не ждали, сразу же, едва не с пеленок, учили бою: чтобы буйный наследник смог дожить до преклонных лет при своем несносном наследственном характере. Чтобы лишний раз на рожон не лез, уважая себя, чтил кодекс воина, не опускался до банальных драк с заведомо известным результатом…

– Не знали, что в вагоне именно я, – предположил Карл, глядя на успокоенных до бессознательности врагов. – По крайней мере, не были уверены. Еще вероятнее, что те, кто сопровождает вагон, слишком мелкие фигуры и занялись обычным в наших краях самоуправством. Что ж… спасибо им.

Карл еще раз пристально осмотрел каждого избитого противника. Двоих нашел едва живыми. Припомнил, что рослый и тяжелый пытался ударить в спину, а более легкий и щуплый имел при себе опасную шипастую дубинку, за что и поплатился.